Я надену полночь - Страница 62

Так, что случилось?

— В нём было полно лягух! — Выкрикнула повариха. — Там были пудинги, и я поставила их на огонь, но когда я открыла крышку, внутри оказались лягухи, и они звали свою маму! Я это всем повторяю! Похороны и свадьба в одном доме не к добру. Так то. Это все колдовство, вот что это! – Тут женщина охнула и прикрыла рот ладонью.

Тиффани и глазом не моргнула. Она заглянула в котёл, и осмотрела пол. Никаких следов лягушек, хотя на дне котла по-прежнему лежали два завернутых в материю огромных пудинга. Когда она вынула и выложила их на стол, они оказались горячими. Она не могла не заметить, что при этом кухарки попятились.

— Отличный сливовый пудинг, — весело сказала Тиффани. — Не о чем беспокоиться.

— Я часто замечаю, — сказал Престон, — что в определённых обстоятельствах кипящая вода издает странные звуки, особенно, когда пузыри рвутся и к поверхности. Могу я предположить, что это и стало причиной, по которой миссис Плоскодонка увидела там «лягух»? — Он наклонился поближе к Тиффани и прошептал: — А еще одна, и более вероятная — бутылка прекрасного шерри, которую я заметил на полке, и которая выглядит полупустой, а с другой стороны в раковине находится одинокий стакан. — Тиффани была впечатлена. Стакана она не заметила.

Все уставились на неё. Кто-то должен был что-то сказать, но поскольку все молчали, то она решила, что лучше начать ей.

— Уверена, всех очень расстроила смерть Барона, — начала она, но не преуспела в дальнейшем, поскольку повариха подскочила на стуле и ткнула в Тиффани дрожащим пальцем:

— Все, кроме тебя, тварь ты эдакая! — обвиняющим тоном завопила она. — Я видела, о да! Я видела! Все плакали и рыдали, все, кроме тебя! Нет! Ты просто ходила с важным видом, отдавала распоряжения тем, кто старше и лучше тебя! Прямо как твоя бабка! Все, все это знают. Ты втюрилась в юного баронёнка, а когда он дал тебе от ворот поворот, ты уморила старика просто, чтобы ему насолить! Тебя видели! О, да! А теперь бедный парень в тоске, а его невеста в слезах и не выходит из комнаты! О, как ты, наверное, внутри злорадствуешь! Люди болтают, что свадьбу нужно отложить.

Могу поспорить, тебя это обрадует, не так ли? Еще одно перо в твою чёрную шляпу! Помню тебя еще малышкой, а потом ты отправилась в горы, где, как всем, известно живут странные люди, и что оттуда вернулось? Да, что? Что это за всезнайка, ходящая задрав нос, футы-нуты, втаптывающая всех окружающих в грязь и мешающая юношам начать новую жизнь? И это еще не худшая часть! Ты разговаривала с миссис Петти! Не надо говорить мне про лягух! Я узнаю лягуху, когда её увижу. И именно их я видела. Лягух! Они…

Тиффани вышла из тела. Сейчас это получалось у неё совсем хорошо. Иногда она тренировалась на животных, которых было чрезвычайно трудно одурачить, они пугались и убегали. А люди? Людей одурачить было проще простого. Оставляем тело стоять, где было, моргая глазами и ровно дыша и всё, что оно умеет делать без посторонней помощи. И вот все видят, что вы тут, хотя на самом деле, вас нет.

А теперь она медленно поплыла навстречу пьяной, что-то бормочущей, запинающейся и повторяющейся, угрожающей ей поварихе, которая лепила одну чепуху поверх другой, брызгая в разные стороны слюной. Капельки которой остались на её подбородке.

И тут Тиффани почувствовала вонь. Она была слабой, но хорошо чувствовалась. «Если обернуться, окажется ли за спиной безглазое лицо? Нет, уверена, всё не так уж плохо. Возможно, он просто о ней думает. Может ей сбежать? Нет. Ей следует скорее бежать к, а нет от. Он может находиться повсюду. Но, по крайней мере, это безобразие она сумеет остановить».

Тиффани была аккуратна, когда проходила сквозь людей. Это было возможно, но даже если в теории она была бестелесна, как мысль, проходить через других людей было похоже на хождение по болоту — липко, неприятно и темно.

Она миновала кухарок, словно загипнотизированных излияниями поварихи. Когда выходишь из тела, время всегда идет медленнее.

Да, бутылка шерри была почти пуста, и за мешком картошки едва виднелась еще одна. Сама миссис Плоскодонка вблизи пахла как этот мешок. Та всегда была не равнодушна к шерри, и не прочь пропустить стаканчик, что, как и тройной подбородок, было профессиональным заболеванием почти всех поваров. Но вся эта чепуха? Откуда что взялось? Либо, что называется накипело, либо это он вложил эти слова в ее уста.

«Я не сделала ничего плохого, — вновь напомнила она себе. — Нужно твердо об этом помнить. Но я и в правду сглупила, и об этом тоже следует помнить».

Женщина, заворожившая своей болтовней кухарок, в замедленном виде выглядела безобразной.

Её лицо было пунцовым, и каждый раз, когда она открывала рот, оттуда шёл смрад, и к верхним нечищеным зубам прилип кусочек пищи. Тиффани немного сдвинулась в сторону. «Может протянуть невидимую руку и проверить, не остановится ли сердце?»

Ничего подобного раньше с ней не происходило, и естественно вне тела ничего взять невозможно, но это не означает, что невозможно прервать какую-нибудь тонкую струйку, или крохотную искорку? Даже столь крупное и жирное создание вроде этой поварихи можно повергнуть с помощью крохотного толчка, и это тупое багровое лицо содрогнется, вонючее дыхание прервётся, и этот губастый рот заткнётся…

Первомыслие, Точновидение, Ясномыслие и самое редкое Глубокомыслие выстроились в её голове словно парад планет и хором завопили. Это не ты! Следи за своими мыслями!

Тиффани влетела обратно в собственное тело, едва не потеряв при этом равновесие. Хорошо, что её подхватил Престон, стоявший прямо позади.