Я надену полночь - Страница 81

«Видимо, у нее совсем нет подруг её собственного возраста, — решила Тиффани. — Бьюсь об заклад, ей не позволяли играть с деревенскими детишками. Не очень искушенная, и через пару дней выходит замуж. Батюшки! Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о причинах. Даже черепаха с вывихнутыми лапами сумела бы допрыгнуть. А с другой стороны Роланд: был похищен королевой Фей в сказочную страну, в которой провёл, не повзрослев, несколько лет; имеет родных тёток, которые его вечно шпыняли; сильно переживал из-за болезни престарелого отца; и ведет себя так, словно он на двадцать лет старше реального возраста. Батюшки!

— Чем могу помочь? — открыто спросила она.

Летиция прочистила горло.

— После свадьбы у нас будет медовый месяц, — начала она, и её лицо залил румянец смущения. – Что именно должно будет происходить? — последняя фраза, как отметила Тиффани, была произнесена невнятно и быстро.

— У тебя есть… родные тётки? — спросила она у девушки. Тётки в такого рода вещах обычно очень полезны. Летиция покачала головой. — А ты не пыталась поговорить на эту тему с матерью? – попыталась увильнуть Тиффани, и лицо Летиции стало пунцовым, словно у варенного рака.

— Ты бы стала беседовать с моей матерью о подобных вещах?

— Проблема ясна. Ну, говоря прямо, я не могу являться экспертом в данном вопросе… — Хотя и была. Ничего не поделаешь, ведьмы поневоле становятся экспертами в способах появления людей на свет. Уже к двенадцати годам старшие ведьмы доверили ей самостоятельно принимать роды.

Кроме того, даже совсем ребенком она уже помогала при рождении ягнят. Это вышло, как сказала бы Нянюшка Ягг, само собой, хотя и не настолько само, как вы могли бы подумать. Она вспомнила как супруги Короб — довольно пристойная пара — уже ждавшие третьего ребёнка по счету, только тогда догадались, в чем же причина их появления на свет. С той поры она старалась проводить беседы с деревенскими девушками определенного возраста, просто на всякий случай.

Летиция выслушала всё, словно прилежная ученица, которая собирается тут же законспектировать лекцию, иначе она рискует провалиться на пятничном зачёте. Она не задавала вопросов ровно до середины рассказа, когда она спросила:

— Ты уверена?

— Да. Определенно.

— Что ж, э, выглядит довольно просто. Ну, полагаю, парням-то всё известно о том, что требуется делать… Почему ты смеешься?

— Да, как посмотреть, — ответила Тиффани.

«О, вот я тебя и увидел. Я вижу тебя, ты грязная, дрянная, назойливая мерзость!»

Тиффани посмотрела в огромное, окруженное толстенькими золотыми херувимчиками, которые умерли от передозировки золотом, зеркало Летиции. В нём было отражение Летиции и ещё — почти незаметное, но всё же различимое — безглазое лицо Лукавца. Черты его лица начали обретать четкость. Тиффани знала, что в её лице ничто не изменилось. Знала и всё. «Я не стану ему отвечать, – решила она. — Я почти о нём позабыла. Не отвечать. Не дать ему себя захватить!»

Она умудрилась выдавить улыбку Летиции, пока копалась в сундуках и коробках, которые называла своим приданным, где, по мнению Тиффани, хранились все мировые запасы кружев. Она постаралась сосредоточиться на них, позволить кружевам заполнить свой разум и вытеснить с их помощью сочащиеся из него слова. Те, что она понимала были ужасно оскорбительны, а те, что не понимала — ещё хуже. Но, несмотря на все уловки, его хриплый, прерывистый голос пронзал насквозь: «Думаешь, тебе везет, ведьма. Надеешься, тебе повезет вновь. Тебе нужно спать. Придется поспать, но я никогда не сплю. Тебе твоя удача понадобится раз за разом, а мне должно повести всего раз. Всего лишь раз… и ты сгоришь». Последнее слово было произнесено тихо, и после хриплых, шершавых и лающих слов, почти ласково. Это было хуже всего.

— Знаешь, произнесла Летиция, задумчиво глядя на предмет одежды, который Тиффани не стала бы надевать ни за что на свете. — Раз уж я действительно собираюсь стать хозяйкой этого замка, скажу тебе прямо, дренажная система тут ни к чёрту ни годится. На самом деле, от неё воняет словно её ни разу не чистили с момента сотворения мира. Честно говоря, мне кажется, что в него ходили ещё доисторические монстры.

«Значит, она его чувствует, — решила Тиффани. — Она точно ведьма. Ведьма, которая нуждается в обучении, поскольку без него она представляет угрозу для окружающих, и в большей степени для себя самой». Летиция продолжала лепетать, другого слова для этого нет. А Тиффани пыталась силой воли изгнать голос Лукавца из головы. Вслух она произнесла:

— Почему?

— О, да потому, что на мой взгляд завязки выглядят намного привлекательнее пуговиц, – объяснила Летиция, держа в руках ослепительно красивую ночную сорочку — ещё раз напоминая Тиффани, что у ведьм никогда не бывает денег.

«Ты уже горела раньше, как и я сам! — прохрипел голос в голове, — но на сей раз, тебе меня не взять! Это я схвачу тебя и твою злую братию!»

Тиффани показалось, что она даже увидела наяву восклицательные знаки. Они кричали вместо него, даже когда он говорил тихо. Они подпрыгивали и врезались в произнесенные им слова. Она видела контур его лица и крохотные клочья пены вокруг рта, вместе с грозящим пальцем — от зеркала по воздуху словно сочилось жидкое безумие.

Какое счастье для Летиции, что она пока не может его слышать, и пока что её разум заполнен кружевами, свадебными колокольчиками, рисовыми зернами и перспективой оказаться в самом центре свадебной церемонии.